Публикации: http://www.proektnoegosudarstvo.ru/publications/megapolis_krisis/

Город-мегаполис как причина глобального кризиса

17.08.2011 | Автор: Михаил Кормин

Сейчас много говорится о том, что же является причиной так называемого глобального экономического кризиса, поглотившего в той или иной степени весь мир.

Существуют разные версии, тем более – многие из них в той или иной степени верны, многие – откровенно бредовые, но все они сводятся в основном к одному: человечество стало потреблять слишком много в долг. Не только какие-то отдельные страны, но и вся структура современной цивилизации в целом, забирая в долг, по большому счету, у себя (на фоне нарастающих глобалистических тенденций) в конечном счете – оказалась банкротом.

Мы должны теперь сами себе. Точнее – нашим потомкам, которые при таком стечении обстоятельств могут и не появиться на свет.

Однако, причина столь плачевного состояния и современной экономики, и современного общества в целом лежат несколько глубже, нежели в банальной жадности и желании контролировать все и вся. Весь парадокс ситуации в том, что ранее в истории современной цивилизации не было еще столь удивительного периода. Еще не было периода столь бурного роста городов и столь заметного отхода от традиционных, земледельческих и кочевых принципов. Конечно, первые города появились на Земле за многие тысячи лет и до Рима, и до Вавилона. Однако в прошлом все они были фрагментарными явлениями: приходили один на смену другому, являлись не частью единой системы, а доминантой в своей замкнутой временной, социальной, хозяйственной и территориальной структуре. Сейчас же основной стиль жизни – это жизнь в городе. Сельское хозяйство, проживание «вовне» ставит перед собой задачу обслуживать город. Город утратил свои первоначальные функции, став только лишь центром управления и коммуникации. Но теперь город это уже не столько коммуникативный и управленческий центр, сколько – основное место потребления. И производство, и среда постоянного проживания все чаще теперь выводятся на отдельные территории.

Именно поэтому и можно говорить о том, что город (в современном понимании этого слова, город-мегаполис) выкопал ту яму современному социальному строю (наравне с банковской системой, идеологическими концепциями и общим культурным настроем), в которой он, а вместе с ним и все мы, теперь оказались.

Но обо всем по порядку.

Город, отделенный от внешней среды, являющийся статическим воплощением идей о нетождественности человека и дикой природы, имел в себе, прежде всего, функцию не столько совместного проживания количественной массы индивидов, сколько – преобладания качественного характера размещенных в нем. Грубо говоря, именно в городах древности концентрировались, за небольшим исключением, умственные и производственные ресурсы цивилизации, в то время как основная масса населения, в дальнейшем призванная обеспечивать эти самые города как человеческими, так и материальными ресурсами, находилась в сельской местности. То есть уже во время классицизма и раннего средневековья город в любой культуре исполнял роль руководящего элемента. С чем же была связана эта парадигма доминирования городской среды над окружающим ее пространством (не только в аспекте человек-природа, или же в аспекте город-село, но и с точки зрения культурных и идеологических моментов противопоставления города основной массе населенных пунктов округи)? К чему это, в конечном итоге привело, чем эта парадигма являлась – то есть, что лежала в основе самой структуры построения городской среды в начале ее существования и, можно сказать, в ее чистом виде, до начала системного кризиса структуры глобального расселения как такового?

Первоначально город (а на более высоком уровне – то или иное географическое образование), выполнявший роль отделенного от хаотичного пространства подчас враждебной человеку окружающей среды, имел именно функцию «пещеры», или же – какого-либо иного типа первобытного жилья в более крупном масштабе. Как следствие, те социальные связи и схемы взаимодействия, которые существовали и отчасти еще существуют в традиционной среде – проецировались и на городскую, или же – территориальную общность, подчеркивая, тем самым, тождественное подобие соотношения больших и малых объемов в соответствующих пропорциях.

Что же делало город, в таком случае, более привлекательным, чем открытое пространство (конечно, не беря во внимание кочевые народности, тип мышления которых несколько отличается от типа мировосприятия оседлых социумов, и помня о принципах относительной безопасности пребывания внутри городских стен)? Надо полагать, не только лишь возможность надежного укрытия, но и, в ходе постепенного роста городских поселений – возможно большее количество социальных связей, которыми можно было воспользоваться.

Города, действительно, как центры не только торговли, производства и научной мысли в древнем мире (повторимся, что современный тип оседлой цивилизации подразумевает время для развития того или иного института, а время, то есть в нашем случае – промежуток стабильности, необходимый для существования чего-либо, предполагает, в свою очередь – защиту от внешних воздействий того или иного рода, то есть – отделение от внешних влияний, которые могут внести помехи в ход процесса становления) являлись еще и неким пересечением. Пересечением – не только в плане транспортной структуры, технологических процессов или же торговых путей, но и – центром тесного взаимодействия различных концепций философского, религиозного и социального мировосприятия по причине более высокой, нежели на открытом, не-городском, пространстве, скопления населения. Не стоит забывать и о проблематичности коммуникации на определенных уровнях в обществе, лишенном современных средств связи и распространения информации.

Но вернемся к самому принципу построения городской среды древности. Как уже было отмечено выше, город, по большому счету, в то время представлял собой квинтэссенцию человеческого существования как такового, выделенного из бессознательного царства живой природы (разумеется, здесь мы придерживаемся классической научной терминологии и тех концепций, которые приняты при изучении вопросов истории в современное время). Соответственно, таким же образом и люди, создававшие структуру города, должны были относиться и к его планировке в случае, если город создавался именно как место пересечения и как место защиты. Не будем останавливаться подробно на вопросе того, что из себя представляли древние «градостроители», однако отметим вкратце, что люди, которые, по большому счету, отвечали за саму суть будущего поселения, должны были иметь определенную культуру в обращении с социальными процессами, понимать их и иметь квалификацию определенного рода, дававшую им право создавать некое подобие макрокосмоса в заранее оговоренных пределах территории. Неслучайно чисто градостроительные функции очень часто смешивались не столько с функциями «строителя» как такового, но и – с функциями правителя или же жреца, что подчас, впрочем, было одним и тем же.

Таким образом, мы непосредственно подходим к применению термина «священный город», базирующемуся на мировосприятии людей античности. Следовательно, когда мы говорим о существование некоего священного действия при формировании древней городской среды, и признаем, что существует, таким образом, некая «традиция» в плане преемственности идей градостроительства с древнейших времен до наших дней, то следует так же принять за основное положение и то, что в любое время некоторые моменты этого «священнодействия», начиная с ориентации по сторонам света древних городов, через кампанелловские принципы радиальности и до, к примеру, городов в форме звезды или иного геометрического символа модернистов – имеют отклик и в градостроительной науке современности. Однако следует отметить, что с ходом времени это «священнодействие», или – идеологическая основа градостроительства, постепенно теряя свою актуальность, свелась в современном мире к совершенно условным приемам, не имеющим под собой никаких реальных оснований или – исторических предпосылок.

Налицо вырождение самого определения города, потеря той изначальной идеологической искры, которая была заложена ранее

Рассматривая же развитие подходов к планировке территории как таковых, следует признать, что путь отдаления от принципов сакрализации городского пространства наметился еще в поздней античности, к примеру – он был реализован путем возведения пресловутых римских городов на дистанции маршевой доступности когорты и т.д. Утилитарность и удобство стали доминировать. Безусловно, в рамках данной статьи нет возможности в достаточном объеме раскрыть причины, почему это произошло, однако, уже в позднем средневековье, на примере формирования торговых перевалочных пунктов купцов Ганзы мы можем констатировать, что уже к концу XVI века сам подход к построению нового города как идеологизированного центра «религии» ушел в прошлое. Разумеется, произошло это не в одночасье. В то же время именно на этот период пришелся активный рост умозрительных, концептуальных проектов, четко вписавшийся в сравнительно небольшой временной отрезок Возрождения. Однако, все же на смену одному принципу формирования внешней среды пришел другой – меркантилизм, так четко обозначившийся в философских воззрениях того времени и создавший в XVII веке совершенно особую социальную среду, ставший для него опорой.

Естественно, это сказалось и на планировочной структуре развивающихся территорий, и на структуре застройки. Напряженность Нового Времени, конечно же, оказала свое влияние на принципы градостроительства – вспомним хотя бы появление регулярных парков как основной точки для дальнейшего построения всей системы принципов, заложенных в основу территориального планирования того периода. И, как следствие, те исторические процессы, что происходили в более поздние этапы, так же стали базисом для пересмотра планировочных принципов. Индустриализация как таковая, начавшаяся во второй половине 18 века, сформировала совершенно новый подход к созданию города.

В итоге, мы получили современный город – то новообразование, в котором сосредоточены все административные и финансовые рычаги управления территорией. Повторюсь еще раз – город старого типа, экспансивно расширяющийся и послойно разделяющийся на индустриальные, жилые, рекреационные зоны не может обеспечивать свои потребности как единой структуры. Даже на уровне индивида происходит расщепление общей структуры – все мы хорошо знаем свой район и прилегающие к нему территории, но порой слабо представляем себе всю систему города в целом. В пору уже говорить о некоем «пределе развития», который рано или поздно достигается на определенном историческом уровне. Любой город старого, привычного для нас типа вырабатывает свой ресурс в случае, если он ориентирован только лишь на сугубо сиюминутные принципы потребления внешних и внутренних ресурсов без равномерного их распределения и пополнения. Сейчас же основная масса городов пополняется ресурсами именно «извне»...

Так же немаловажна роль города в формировании экономической системы современного типа. Только лишь в городе возможен строгий контроль экономических взаимоотношений. Гипертрофированные идеи всеобщего потребления, поверхностность в оценочных категориях, подход только лишь к переработке, но не восполнению ресурсов по причине того, что невозможно реально проследить производственный процесс, возможны именно в городах. Этот же подход, в свою очередь, создает определенный принцип городского мышления, четко ориентированный на противопоставление пространства и человека. Основная масса жителей города смутно представляет себе взаимосвязь всех процессов, которые ведут к выстраиванию системы их собственного жизнеобеспечения. Что, в свою очередь, приводит к дальнейшему разрастанию города как огромной торговой площади или всеобщей биржи, так как в процессе его развития участвуют индивиды, лишенные представления о реальном состоянии во «внешнем мире». Получается замкнутый круг.

Город становится в итоге из места защиты – ловушкой для современного человека.

Тот объем экономических взаимоотношений, который существует в современных городах, тот их вид с займами виртуальных финансов, не подтвержденных реальными активами, немыслим без наличия «городского» мышления, базирующегося на категориальных абстракциях. Сами принципы условности заложены в основе функционирования города. Следовательно, именно городской подход к построению цивилизации, без «запасного варианта» поддерживающих город малых, рассредоточенных поселений приводит к выстраиванию чисто потребительской структуры потребления.

Есть ли из этого замкнутого круга выход?

Боюсь, что нет. Без изменения всей экономической системы, без переустройства подхода к самому построению хозяйственной деятельности, а следовательно – и изменения мышления, судьба крупных городов очевидна. Неизбежен коллапс. Вопрос только в том, когда ворота мышеловки захлопнутся окончательно, и к чему это приведет.

Неслучайно, что основная масса гражданских волнений современности происходит именно в крупных населенных пунктах. И не только по тому, что, очевидно – они являются наиболее крупными «точками притяжения живой силы». Именно в мегаполисах с многомиллионным населением наиболее сильно чувствуется зависимость каждого отдельного индивида от общей системы. И когда система, не важно – экономическая или социологическая, дает сбои, неудобства же эти наиболее четко видны именно на примере жителей крупных городов. Так же налаженные социальные связи приносят свои плоды.

Оторванность от какой бы то ни было автономии в плане обеспечения элементарных жизненных потребностей заставляет жителя города наиболее остро реагировать на любые негативные изменения.

Именно поэтому то, что происходит в городах – в той или иной степени отражает общие тенденции общества. Потому, что современное общество – это общество городов.

Не менее очевидна и обратная зависимость.

По этой то причине и приходится признавать, что наше общество, сформированное городской культурой, утратившей первоначальное понимание «города» как такового, именно в развалинах городов современного типа и закончится.

Конечно, можно здесь и сейчас упомянуть об идеях расселения, городах-садах, о развитии и «расползании» коммуникативных средств связи, о разветвленности финансовых потоков и формировании новых принципов в организации городских поселений, о агломеративности и выстраивании общих селитебных систем вдоль транспортных магистралей.

Но беда здесь в том, что все выше обозначенное не что иное, как вариации уже существующей социально-финансовой модели: ГОРОД=РАБОТА=ДЕНЬГИ=ГОРОД

В конечном итоге современная модель города как централизованного поселения отпадает, оставляя после себя только архаические, исторические мотивы. Посудите сами: коммуникативная функция утрачивается по причине активного развития средств связи, функция транспортного сообщения так же теряет свою актуальность по причине развития средств сообщения. Экономические моменты удобства проживания в непосредственной близости от объектов коммерческой деятельности, на фоне виртуализации этой самой деятельности, становится сомнительной. Аспект приложения труда у непосредственного производства так же становится весьма сомнительным при росте автоматизации технологических процессов… В то же время, все чаще звучат опасения относительно того, что неравномерное распределение ресурсов – как энергетических, так и пищевых – может привести к весьма негативным последствиям. При этом «город» как таковой не участвует в производстве ни первых, ни вторых, однако активно потребляет большую их часть.

Однако, здесь в игру вступает новый фактор. А именно – экономическая эффективность городов как сосредоточения основных рынков, повышение стоимости за проживание, доходы от использования системы жизнеобеспечения, сбыт переполненного ненужными и низкокачественными товарами рынка и тому подобные вещи. То есть город – это основной потребитель энергоресурсов и трудозатрат, позволяющий сохранять всем удобную экономическую модель. В то же время – он основной производитель виртуального капитала.

Таким образом, мы видим, что существование «города» в общепринятом смысле этого слова выгодно именно тем силам, которые контролируют общество в целом. Бессмысленно призывать о возвращении к натуральному хозяйству. Бессмысленно заявлять о полной виртуализации города и автоматизации производства. Какие бы меры не предпринимались сейчас, они непосредственно связаны с общеэкономической системой.

А следовательно только крах мегаполисов, разрушение «многомиллионных муравейников из стекла и бетона» приведет к изменению экономической формации в целом

И наоборот.

И крах этот неизбежен в ближайшем будущем.

Так что теперь – остается только ждать и наблюдать за происходящим.